любопытные рассуждения о гипертексте, кроссоверах и фэндомах Когда я стала интересоваться субкультурой художников (а это, честное слово, настоящая субкультура), то помимо поразительного однообразия заметила ещё вот какую особенность: мало кто сегодня рисует или лепит или шьёт или вырезает из дерева просто… просто… отдельные произведения. Все «рисуют по фэндомам», «создают свои вселенные», или как минимум создают собственных регулярных персонажей, которым вырисовывают довольно детальную жизнь.
Я понимаю, под влиянием чего это происходит. Но что это отражает?
Раньше было что-то подобное? Ну, иллюстраторы могли создать серию работ, посвящённых одному произведению. Или художниками создавались какие-то серии, в основном, в качестве декоративных элементов для одного интерьера или в маркетинговых целях, то есть как символ одного бренда или что-то вроде того. И понятно, что художников всегда интересовали определённые источники сюжетов, вроде Библии, античной или восточной мифологии, фольклор. Но я не представляю, чтобы кто-то из известных художников прошлого охарактеризовал себя следующим образом: «Я рисую в основном по фэндомам, Библия, там, греческие мифы. Иногда создаю своих персонажей и прописываю их в 100500 картинах».
Ну, помимо фэндомов, конечно, ещё и кроссоверы. Вообще, когда кто-то начинает творить в рамках фэндома, не есть ли это уже по сути своей кроссовер, в котором пересекаются реальности, созданные разными авторами? Но, помимо этого, многие также любят эксперименты, которые являются кроссоверами в чистом виде: помещать персонажей одних произведений в контексты других, шипперить персонажей разных фэндомов и т. п.
И вот смотрела я на это, думала, что не так с современными художниками. Почему они не работают по старинке? И вдруг меня осенило: всё с ними так. Они просто существуют и действуют по законам и тенденциям той культуры, которая их породила.
Гипертекстуальность и цитатнсть против кроссоверности и фэндомов
Гипертекстуальность и цитатность были ключевыми характеристиками культуры эпохи постмодерна. Не просто художественных текстов культуры, а культуры в принципе. Лиотаровскую реальность, рассыпавшуюся облаками смысла, люди пытались как-то стабилизировать, вернуть в целостное состояние, связывая друг с другом миллионы разрозненных элементов, протягивая миллионы тонких ниточек ссылок меду ними. Получалась паутина. Но не получалась целостность.
Чтобы существовать в пространстве гипертекста и цитатности, нужно изначально обладать целостным мировидением и универсальной образованностью. Чтобы прыгать по ссылкам, интерпретировать цитаты, нужно знать всё.
Современная культура забивает на этот абсурдный метод. Потому что он непродуктивен. Современная культура использует совершенно другой механизм, более продуктивный и с общекультурной, и с личностной точки зрения.
Кроссоверность.
Гипертекст и цитаты, конечно, продолжают существовать. Никуда они не денутся в ближайшее время, потому что так у нас организована система знаний, и пока что никто не придумал систему организации получше. Тут имеются в виду знания в самом узком и прямом смысле – достаточно точные и адекватные, в пределе – научные отражения действительности.
Но другие знания, более пластичные и текучие, менее конкретные и однозначные, уже давно так не организуются.
Современная культура породила… вернее, сделала доминирующей такую форму мировосприятия и творчества, как кроссовер. И в основе этого феномена в содержательном плане лежит фэндом.
Чем гипертекст отличается от кроссовера, а цитата от фэндома? Я бы сказала в самом общем смысле глобальностью подхода.
Казалось бы, гипертекст глобален, поэтому ему соответствует глобальный подход. Но нет, это не так ни в коем случае. Он претендует на глобальность, но по факту даёт лишь сноп рассыпающихся искр, не влекущих за собой ни огня, ни света. Вообще ничего. Только разрозненные элементы. Универсальность – да. Глобальность – нет.
Кроссовер имеет принципиально иной характер. Он не выхватывает точки действительности, а захватывает целые внутренне связанные сегменты. Глобальность заключается, в первую очередь, в целостности. То, чем оперирует кроссовер – это внутренне завершённая система, а не вырванный из контекста элемент, для интерпретации которого пришлось бы долго и нудно ходить по ссылкам, восстанавливая контекст. Кроссовер берёт сразу всё: и знаки, и символы, и сюжеты, и смыслы, и контекст. Целым куском. В этом и проявляется глобальность подхода.
Вторая составляющая глобальности кроссоверности состоит в том, что между элементами дискурса не протягиваются тоненькие ненадёжные ниточки, которым надлежит как-то закрепить связь и удержать её. Кроссовер довольно грубо, может быть даже в чём-то вульгарно берёт и слепляет два сегмента реальности в целое, жёстко так пересекает их. Помните, как в моём рассказе «Схима в публичном доме», когда два сегмента пространства слипаются и в условно одном месте оказывается материи в два раза больше положенного? С кроссоверами та же фигня. Грубо. И их распирает. И это, конечно, дичайший китч.
Но это отлично работает. Реципиенту не нужно истерически ловить разбегающиеся смыслы и пытаться уловить связи. Вот они – слеплены в комок. Ну, немного неряшливо получается. Но зато ничего не теряется и всё взаимосвязано.
Таким образом, гипертекст оперирует точками смысла, связывая их тонкими нитями, кроссовер оперирует здоровенными внутренне /относительно/ завершёнными сегментами реальности, пересекая их и слепливая надёжно в целое.
Теперь цитатность и фэндомы. Думаю, на основе предыдущего сравнения здесь аналогии простраиваются довольно просто. Цитата – вырванная из контекста точка смысла, допускающая любые интерпретации. Кроме того, цитата – это как знание без понимания. Знаю, что небо синее, но почему – да хрен его знает вообще. Фэндом – принципиально и категорически иной подход. Фэндом – это система. Не точка, и даже не сеть точек. Это вполне себе объёмные объекты со сложными взаимосвязями. Фэндом – это принцип организации того или иного сегмента реальности. Быть в фэндоме – значит досконально знать, понимать и глубоко чувствовать сюжет, персонажей, принципы взаимодействия, законы развития мира и т. д. Целостность и глубина.
Другое дело, что цитата есть цитата. Она берётся как есть и как есть воспроизводится. Она неизменна. И в этом есть определённое изящество и аристократизм. Фэндом простонароден. В нём грубости, что естественно, не меньше, чем в кроссовере. Владея знанием, те, кто в фэндоме, позволяют себе настолько вольно обходиться с любыми его элементами, что ни о каком пиетете вообще не идёт речи. Существует, конечно, понятие «канона». Но оно, похоже, только для того и появилось, чтобы каждый желающий мог продемонстрировать свою принадлежность к фэндому, заявив во всеуслышание: «Неканон!».
Собственно, цитаты от фэндомов отличаются ещё и вот этой вот принадлежностью. Никто не принадлежит цитатам. Принадлежат к кругу, знающих, способных распознать цитату. Цитату! Даже не концепцию в целом. Но зато к фэндому именно принадлежат. Потому что в фэндом нужно погрузиться. Фэндом – это как клуб или даже тайное общество. Это не просто объективированное знание, которое само по себе, а знающий сам по себе. Знающий цитаты – потребитель. Фэндом – это живая система. И будучи в фэндоме, ты уже не просто потребитель, ты со-творец.
Итак, цитаты точечны, поверхностны, являются объектом потребления, или знанием-продуктом, авторитарны в том смысле, что не допускают изменений. Фэндомы глобальны, системны, отличаются глубиной и подразумевают творчество, соответственно, их атрибут – свобода.
Цитаты и фэндомы – содержание. Гипертекст и кроссовер – способы сопряжения элементов реальности. Переход от гипертекстуальности и цитатности к кроссоверности и фэндомам обусловлен потребностью в стабилизации, в обеспечении целостности. Субъект культуры отказывается от паутинки в пользу грубых слепков, потому что они надёжны и устойчивы.
А теперь об универсальности. Постмодерн гнался за универсальностью, полагая, что только так можно соединить всё со всем. Знать всё, читать все цитаты. А если не можешь – то ты выпадаешь из культуры. И сразу возникает радикальное расслоение на элиту и неэлиту. И тут же оказывается, что элита не элита, а илитка, потому что невозможно знать всё, не становясь при этом поверхностным и пустым.
Кстати, когда вы в последний раз в естественном сетевом словоупотреблении видели слово «илитка»?
Кроссоверность – продвинутая версия массовой культуры. Это специализация возведённая в степень. Специализация уже не в специфически профессиональной сфере, а в социокультурном срезе. Смыслы, нормы, ценности, как и труд, специализируются, сужаются. И также, как и в сфере труда, это не связано с оскудением человеческих возможностей и способностей, это связано с разрастанием сферы специализации. Она становится такой объёмной, что одному человеку и её одну непросто освоить, а уже тем более пять, десять таких сфер.
И мы прекрасно знаем, что лучше хорошо освоить одну-две профессии, чем двадцать пять, но кое-как. С социокультурой, с культурным кодом то же самое: коды стали настолько богатыми и глубокими, что освоить их все немыслимо. Нужно разобраться хотя бы с парочкой / фэндомов /, которые можно связать потом друг с другом кроссоверами. И хорошо бы знать и других таких «билингв», которые смогли бы при необходимости выступать переводчиками с одного социокультурного кода на другой.
Узкая социокультурная специализация не ограничивает, а делает глубже. Делает личность экспертом в какой-то социокультурной области.
Почему я говорю о социокультурной специализации, если фэндомы и кроссоверы обычно относятся к художественной культуре? Во-первых, кроссоверный подход и способ мышления уже давно вышли за пределы художественной сферы. Люди не отдают себе отчёт, но они мыслят кроссоверно в жизни вообще.
Во-вторых, художественная сфера, в которой кроссоверность и фэндомы получают наиболее очевидное выражение и реализацию, не есть просто художественная сфера. Она не существует в вакууме и уж конечно не служит только лишь удовлетворению эстетических или развлекательных потребностей. Как и всё в культуре, художественная сфера отражает, как бы она ни старалась откреститься от этого, а ещё воспитывает, формирует, выступает каналом коммуникации, сохранения опыта, осмысления опыта и т. д. и т. п.
Принадлежать фэндому – значит быть носителем определённых ценностей, знаний, продвигать определённые нормы, реализовывать конкретные модели мышления и поведения. Это код, который работает на всех уровнях жизни. Даже если мы этого не хотим. Даже если нам кажется, что с нами этого не происходит.
Ну и последний момент. Доведём до логического завершения аналогию гипертекста с паутиной. Если гипертекст – это паутина, то тогда что же такое кроссоверность?
Кусочки реальности, которые пересекаются и в этих пересечениях слипаются друг с другом… Соты? Да, пожалуй, больше всего это похоже на соты. Нельзя сказать, что соты неразрушимы, но, согласитесь, они куда прочнее и устойчивее, чем паутинка.
И возвращаясь к теме современных художников.
Отдельно взятая картина на какую-то тему очень близка по своему характеру и значению точке. Одной из тех точек, которые связываются паутиной гипертекста. Но комикс – это уже фендом. Как только к первой картинке добавляется вторая, это уже фэндом, это уже история.
А истории и разрозненные реальности так велик соблазн слить в целое. Ведь мир же существует как целостная реальность. Значит, художественные реальности тоже должны пересекаться.
Художники, вообще авторы, особенно в визуальных видах искусства, плетут единую реальность.
Если так подумать, раньше художники просто творили в рамках одной реальности. Может поэтому у них и не было потребностей в кроссоверах: всё и так было в единой реальности, просто разнесено в пространстве и времени. А сейчас мы создаём кучу разных реальностей, но интуитивно или инстинктивно продолжаем считать, что все они – часть целого. И соединяем их.
К кроссоверам, конечно, склоняет и сеть, позволяющая соединять и пересекать, связывать такие вещи, которые до её появления никогда бы даже не встретились.
#fyyz_s#sok_o_mire#art#арт
